ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире] - Иоанна Хмелевская

Прекрасный Цезарь одарил меня прямо-таки императорской улыбкой.

— Именно об этом я и хотел спросить пани. Будьте так добры!

И я изо всех сил принялась вспоминать, интенсивно и честно.

Красавчик Котя… Бега… С кем он там, на ипподроме, общался? С кем шушукался? Нет, к черту, на ипподроме шушукаются совсем о других вещах, надо вспомнить скорее уж о том, что происходило у меня в собственном доме. Да, было что-то, мельком проскользнуло… думай, вспоминай… Вот оно! Так и знала, надо опираться на зрительную память, она меня не раз выручала. Видела вроде бы незнакомую фамилию прокурора в деле Пташинского, молодой, первый год работал, помню, Божидар ещё ворчал, дескать, доверили молокососу столь сложное дело. Фамилия, никак не вспомню фамилию… вроде такая, совсем простая, овощная. Картошка?.. Буряк?.. Фасоль?.. Горох?..

— Грохольский! — заорала я страшным голосом.

Нет, мой Каменный Гость не подскочил от неожиданности, не расплескал вино, остался сидеть спокойно, но в одном его глазу промелькнула искра, помереть мне на этом месте! Наверняка фамилия Грохольский для него что-то значила. Я же принялась вспоминать вслух:

— Этот Грохольский был совсем свеженьким прокурором и вообще-то не имел права самостоятельно вести дело… если не ошибаюсь, он не выступал в суде, а только участвовал в расследовании. И что-то там напортачил… А пан Гурняк потом усиленно старался отравить ему жизнь, мне говорил, что большая сволочь этот Грохольский, разумеется, не прямо так говорил, а давал понять. Сейчас ему должно быть около пятидесяти, может, немного меньше. Был бабником. А больше ничего не помню.

— И на этом спасибо. Так пани уверена, что он работал по делу Пташинского?

— Абсолютно. Его фамилия так и стоит перед глазами, я её сотни раз видела в материалах дела. Правда, самого его на том дурацком процессе не помню. С Божидаром мы на эту тему не говорили, да вы и сами знаете — из него клещами слова не вытянешь.

— Да, — кивнул полицейский, — чрезвычайно сдержанный собеседник. Однако мне показалось, что этот прокурор Грохольский на процессе был скорее его противником, чем союзником. А вот не припомните ли кого-нибудь, кто сотрудничал с паном Гурняком?

— Лично их я не знала, но были две бабы, обе смертельно влюблённые в него. Нет, не прокурорши. Одна из них, пани Целина, заведовала отделением Тото-лотка, лотереи на улице Хелмской. Полагаю, и фамилия у неё какая-то была, так что без труда её найдёте. Ей пан Гурняк доверял чрезвычайно, уж намного больше, чем мне, ведь меня он считал особой безответственной и легкомысленной. Ещё бы, в карты я играла до самозабвения, на бегах пропадала изо дня в день, а к тому же ещё и казино… И отказываться от всего этого не собиралась.

Как всегда, вспомнив Божидара, я разнервничалась, и воспоминания понесли меня с неудержимой силой в синюю даль, заставив забыть обо всем остальном. К счастью, красавец Цезарь бдил и не дал мне слишком удалиться от темы. Он заботливо подлил мне в бокал вина в надежде, что, упившись, я выдам ему ещё какую тайну, и опять вцепился в Красавчика Котю. Вино, однако же, совсем не притупило мою способность соображать, напротив, весьма прояснило мозги. Что же касается давних тайн, я и так все выболтала полицейскому, скрывать было уже решительно нечего. Да и вообще, раз за сокрытие трупа в «Мариотте» меня не привлекли, чего ещё бояться?

Прояснение в мозгах позволило мне сообразить, что Чарек очень ловко вписал Котю Пташинского в сложившуюся за последние годы в Польше новую социальную и экономическую действительность. Теперь Котя занимался не преступным разбоем, а почти легальным, причём не исключено, что в его деятельность прекрасно вписывался и шантаж. И сдаётся мне, в распоряжении Коти опять имелась группа громил, молодых и на все способных.

Прямо мне младший инспектор ничего не сказал, но из намёков и недомолвок я поняла, что исчезновение Коти поставило полицию в тупик, причём они даже и не знали о его смерти. Представляю, какими бесценными для них оказались мои свидетельства, подкреплённые показаниями Аниты. Иначе полиция вообще не поверила бы в гибель Коти. Да и до сих пор я ощущала в расспросах Цезаря Блонского деликатное подозрение — а не ошиблась ли я, приняв труп за недобитка? Почему я так непреклонна в своих утверждениях, что это был точно труп?

В конце концов я рассердилась.

— Котя лежал на полу в номере, не так ли? — почти прошипела я. — Голова Котина, насколько мне помнится, всегда была нормальной, круглой. Так куда же подевалась её половина? Задняя? Как, по-вашему, можно остаться живым, лишившись половины головы? И что, по-вашему, обозначала очаровательная точка посередине лба этого мерзавца? Вряд ли он принадлежал к индусской аристократии. Скажите лучше, вы проверили названные нами автомашины?

Кажется, вопросом я поставила в тупик милейшего следователя. Отвечать он явно не имел права, но и обижать меня не входило в его расчёты. Из уклончивых и обтекаемых фраз сообразила — не получилось у них. Зато мне удалось совершенно определённо установить, что второй покойник, Антоний Липчак, явно был связан с Красавчиком Котей. Прямо этого Чарек не сказал, но теперь я уже отлично научилась читать между строк. Второй покойник, возможно, даже договорился о встрече с Котей, он забронировал номер в отеле, и в «Мариотте» его видели даже раньше, чем меня.

Сразу заработало воображение. Что же, обоих заманили в западню? В «Мариотте»? К чему такая роскошь, по мне, так для этой цели гораздо больше подошла бы какая-нибудь свалка в укромном месте или загородная рощица.

Вот уж действительно на редкость трудный труп мне попался, никак его не поймёшь!

И какая во всем этом роль прокурора Грохольского?

Тут красавец Цезарь пошёл мне на уступки и соизволил пояснить, что прокурором Грохольский уже давно перестал быть, ну, может, не так давно, несколько лет назад, где-то на рубеже смены государственных строев в нашей стране, и переквалифицировался в юрисконсульты, теперь консультирует многочисленные частные компании, однако контакты с кругом бывших коллег-прокуроров не порывает. Очень нужная для нашего сериала личность, хорошо, что я его припомнила.

Придя мысленно к такому выводу, я потеряла всякий интерес к своему гостю.

Наконец он удалился.

Что ж, получается, знакомство с ним все-таки пригодилось. Теперь экс-прокурор Грохольский будет держать в руках все нити служебной телеинтриги, хотя совсем не обязательно ему убивать людей лично. Нет, зачем же лично, для этого имеются профессионалы, а вот шантажом уж он займётся вплотную.

Ох, как теперь мне нужна Мартуся!..

9

— Я как раз еду в электричке, — ответила она мне по сотовому.

— В какую сторону едешь? — встревожилась я.

— В Варшаву. А сейчас проезжаю… погоди, в глазах мелькает… Гонса… или Жондо… Тут пан подсказывает — Гонсавы Жондове. То есть я уже эти Гонсавы проехала, теперь еду дальше. Ну, чего тебе?

— Где они, черт побери, эти Гонсавы? — вслух раздумывала я. — Подожди, достану свою карту автодорог…

— Не трудись, этот пан говорит — между Скаржиско-Каменной и Радомом.

Вот это понятнее, теперь могу прикинуть.

— Получается, часа через два ты будешь уже здесь. Отлично! А может, этот пан ещё знает, у кого можно поинтересоваться насчёт владельцев тех машин, номера которых нам сообщила Анита, помнишь, ты сама их записывала? Наш прекрасный Чарек выкручивался и юлил.

— Что ты говоришь! Раз юлил, выходит, для них это важно. Значит, он был у тебя?

— Был, был наш Чарек, и очаровать пытался, и юлил, да не на такую напал. Теперь у нас есть главный персонаж!!! И ты мне нужна срочно. Не могу я так просто позвонить в автомобильную инспекцию и поинтересоваться, кому принадлежат машины с такими-то номерами, у них кому попало справок не дают, блюдут тайну вклада, а искать к ним обходные пути и подлизываться нет времени. Может, для телевидения это проще.

— Посмотрю, что удастся сделать. Так какой же у нас теперь главный персонаж?

— Бывший прокурор. Задействован в телевидении.

— И это он будет убивать?

— Нет, он будет руководить действиями Шантажиста. Зато, если не ошибаюсь, наш труп пропал.

— Какой кошмар! Такой замечательный труп был! Ты уверена, что совсем пропал? Может, пропал второй труп, не наш?

— К сожалению, именно наш, холера его побери!

— И для этого нам нужны машины? Ты полагаешь, на одной из них вывезли труп и утопили в пруду? Камень на шею, а потом какой-нибудь рыбак подцепит его на удочку…

— Неплохая идея… Хотя… ну что ты несёшь? Ведь труп мы собирались обнаружить у тебя в кабинете!

— Только не в моем кабинете! В монтажной — пожалуйста. Да что ты кипятишься? Хорошо, ты права, логичнее его кокнуть именно в моем кабинете. Согласна. А что со вторым, ну, тем, которого задушили? Из-за которого у Доминика неприятности?

— Оба трупа взаимосвязаны. В действительности.